Аид или Тартар, с какой стороны не смотри, довольно унылое место. Серые тени когда-то живших людей, Стикс и Лета, неразговорчивый Харон и проклятые богами на вечные муки души - не располагают к веселью. Гадес веселиться и не любит. Один из самых мрачных богов-олимпийцев, он взирает со своего трона на долины, реки и поля страны мертвых. Ему принадлежат все души этого мира. Ему одному известны их тайные страхи. Гадес суров и жесток лишь к живым.
Дионис или Вакх, что звучит гораздо короче и куда более непристойно, любит веселье, бесконечные пирушки, обнаженных нимф, реки вина и удалые песни. Там, где он - всегда праздник, и часы проходят в блаженной неге и забытьи.
Но когда на златокудрого и всегда прекрасного Диониса опускается тоска, и он хочет побыть вдали от шумных утех, спускается бог виноделия в Аид. Гадес уже ждет его, и сидя на серых холмах Тартара, боги мирно пьют принесенное сверху вино. И только холодят душу где-то вдали чь-то тягостные стоны.
-
-
20.10.2009 в 21:10Аид или Тартар, с какой стороны не смотри, довольно унылое место. Серые тени когда-то живших людей, Стикс и Лета, неразговорчивый Харон и проклятые богами на вечные муки души - не располагают к веселью. Гадес веселиться и не любит. Один из самых мрачных богов-олимпийцев, он взирает со своего трона на долины, реки и поля страны мертвых. Ему принадлежат все души этого мира. Ему одному известны их тайные страхи. Гадес суров и жесток лишь к живым.
Дионис или Вакх, что звучит гораздо короче и куда более непристойно, любит веселье, бесконечные пирушки, обнаженных нимф, реки вина и удалые песни. Там, где он - всегда праздник, и часы проходят в блаженной неге и забытьи.
Но когда на златокудрого и всегда прекрасного Диониса опускается тоска, и он хочет побыть вдали от шумных утех, спускается бог виноделия в Аид. Гадес уже ждет его, и сидя на серых холмах Тартара, боги мирно пьют принесенное сверху вино. И только холодят душу где-то вдали чь-то тягостные стоны.
-
-
25.10.2009 в 01:05